Duomenų bazės turinys >>>

Benjaminas Kaluškevičius, Kazys Misius.
Lietuvos knygnešiai ir daraktoriai 1864–1904. -  Vilnius, 2004. P. 7–11. 667, 668

 

После подавления восстания 1863 г. царское правительство России начало принимать решитель­ные меры, чтобы как можно быстрее превратить Литву в чисто русский православный край, ничем не отличающийся от других российских губерний. Весной 1863 года император утвердил Временные правила для государственных начальных школ Северо-Западного края. Правила предусматривали, что в таких школах обучение может вестись только на русском языке. Обучение на родном языке было запрещено и в негосударственных школах.

Несмотря на то, что издание литовских книг готическим и латинским шрифтом имело более чем 300-летнюю традицию, чиновники царского правительства и особенно Виленский генерал-губернатор Михаил Муравьёв в 1864 г. предпри­няли попытку приспособить кириллический алфавит для литовских букварей.

22 мая 1864 г. была закончена печать первого литовского букваря русскими буквами. Вскоре М. Муравьев дал указание цензурному комитету давать разрешение на печать литовских букварей только кириллическим алфавитом. Этот запрет действовал и в Королевстве Польском.

Наследник М. Муравьева Константин Кауфман 6 (18) сентября 1865 г. своим циркуляром подчинен­ным губернаторам приказал запретить всем печатникам печатать литовские издания “латинско-польскими буквами”. Так же было запрещено привозить такие издания из заграницы и их распространять. 23 сентября (5 октября) 1865 г. был издан похожий циркуляр министра внутренних дел Петра Валуева. В начале 1866 г. был получен устный царский указ о запрете на литовскую печать. В 1872 г. были запрещены литовские издания и готическим шрифтом.

Циркуляры о запрете на литовскую печать оста­лись неопубликованными, поэтому и не имели юриди­ческой силы. Это не мешало на протяжении почти 40 лет преследовать литовскую печать нерусским алфавитом. Переносчикам, распростра­ни­телям и хранителям (читателям) литовской печати чаще всего назначались административные наказания.

За 40 лет запрета печати русскими буквами (кириллицей) было издано 55 изданий. Подстре­каемые ксендзами, жители бойкотировали такие книги, не покупали их и не читали.

Во время военного положения, введенного из-за восстания 1863 г., Жемайтийский епископ Мотеюс Валанчюс, проживая в Каунасе (факти­чески находясь под домашним арестом), с 1867 г. принялся за нелегальную работу. Он организовал печать литовских книг за границей, их перевозку и распространение в управляемой Россией Литве. Написал свои лучшие беллетристические произве­дения и политические брошюры.

С помощью властей Пруссии, в 1870 г. органи­зация книгоношей М. Валанчюса была раскрыта. 17 человек было обвинено в распространении литовской печати. В дальние губернии России в административном порядке было выслано 6 ксендзов. Однако в Малой Литве печать литовских изданий для Большой Литвы не прервалась, не заросли и тропинки книгоношей.

Разумеется, что издания для Литвы за границей практически бы не издавались, если бы они не могли достигнуть читателя. Появились книгоноши. Книгоноша – это человек, тайно перевозящий через границу печатные издания в край, и там распростра­няющий их. В течение долгого времени книгоноши стали символизировать борцов с национальным и культурным гнетом.

Были разные книгоноши. Транзитные книго­ноши сами тайно проникали в Малую Литву и оттуда приносили печатные издания, достигая самые удаленные уголки Литвы. Немало было и местных книгоношей, распространявших печать в одной или нескольких парапиях. Книгоношами считались и мелкие ярмарочные торговцы, которые в дни праздников или на ярмарках продавали не только религиозные принадлежности, но и печат­ные издания на литовском языке.

В связи с тем, что в официальных школах не преподавался родной язык, литовцы своих детей обучали дома, либо организовывали в деревнях и местечках тайные школы. Учителя таких школ назывались – даракторюсами. Нелегально обучать детей призывал и епископ М. Валанчюс. Поэтому немало ксендзов были и организаторами тайных школ.

Так как суды за нелегальное обучение назна­чали относительно мягкие наказания и штрафовали только даракторюсов и учащихся тайных школ, 3 (15) апреля 1892 г. для Северо-Западного края были подтверждены “Временные правила”, касающиеся наказаний за нелегальное обучение. Эти правила предусматривали уже наказания не только для даракторюсов, учеников тайных школ, но и для родителей учеников. Большинство даракторюсов являлись и распространителями запрещенных изданий – книгоношами.

Сопротивление запрету на литовскую печать было почти всеобщим. Этот запрет пробовали сломать различными средствами, в том числе и легальными прошениями. С 1882 г. власти России начали более жестко преследовать литовскую печать, совсем не обращая внимания на просьбы различных лиц и коллективные просьбы крестьян разрешить печатать книги традиционным алфави­том. Только в 1889-1904 годах в руки государствен­ных чиновников попали 234 тыс. экз. изданий на литовском языке. По сведениям академика Витаута­са Мяркиса, в 1865–1904 годах в руки различных преследователей попались с литовскими изданиями 3047 человек, часть из них – неоднократно. За хранение и распространение литовских изданий около 160 человек были высланы из мест прожива­ния, некоторые из них в Сибирь, около 40 человек были наказаны различными сроками тюремного заключения. Несколько книгоношей были застреле­ны на границе, случались раненые. А кто сосчитает, сколько переносчики книг потерпели убытков, теряя коней, повозки, дорогостоящие издания, и даже здоровье. Более чем 860 человек сидело в поли­­цейских участках либо в волостных арес­тантских. В преследовании литовской печати России помога­ли и немецкие чиновники. Примерно в каждом третьем случае неизвестно, чем закон­чились дела лиц, попавшихся с литовскими изда­ниями. Сопро­тив­ление литовцев запрету на печать стало почти всеобщим.

Самоотверженная деятельность книгоношей не позволила царским чиновникам остановить распро­стра­нение литовской печати. Это было массовое явление. В литовской Ковенской губернии и Занемонье в практически каждой семье был (и не один) литовский молитвенник, достаточно попу­ляр­ны­ми были различные календари. Распростра­нялись неблагосклонные к русским антигосудар­ствен­ные, и даже социал-демократические издания.

В Виленском епископате, где руководители католического клира в большинстве своем были поляки, запрет на литовскую печать ускорил упадок литовского языка. В этом епископате за относи­тельно короткое время с 1863 г. было ассимили­рова­но огромное количество людей. Среди литов­цев распространялись беларуский и польский языки.

В 1904 г. русское правительство было вынуж­дено отменить запрет на литовскую печать нерусскими буквами. В условиях запрета на печать сформировался литературный литовский язык, нация стала зрелой для независимости.

В издание включена 6.131 фамилия. Это органи­заторы распространения запрещенной в 1864–1904 годах литовской печати, книгоноши, даракторюсы, работники литовской печати, издатели, меценаты издателей и книгоношей, члены нелегальных кружков по распространению литовской печати. Среди них люди разных слоев: дворяне, горожане, крестьяне; от широко известных общественных и культурных деятелей до тяжело живущих нищих. Про часть персоналий подробных биографических сведений собрать не удалось. Сведения о постра­давших от царской администрации найдены в документах различных учреждений императорской власти. Сведения про избежавших поимки взяты из воспоминаний, книг, периодических изданий.

Издание посвящено столетию снятия запрета на литовскую печать. Думаем, что нельзя забывать людей, деятельность которых (не всегда и созна­тель­ная) сорвала намерения царской власти руси­фи­цировать край.